Сириус Блэк: пост-Хогвартс, АУ (Поттеров не убивали, Гарри пять лет, Сириус работает)
Молодой человек поднялся на небольшую сцену. Движения его были и не чересчур энергичны, и не манерно-ленивы. Всего лишь неторопливы, этот человек знал себе цену. Это ядрёная смесь бурного характера и свободолюбивого нрава вместе с деликатными манерами и едкостью фраз. И то и другое было в нём всю жизнь, переливалось и настаивалось в его сложной натуре, мутным солнечным бликом на запылённой древней бутылке искрилось в его душе.
Он был словно благородное игристое вино с солидной выдержкой.
Глянув вглубь зала он улыбнулся уголком рта и в лёгком полупоклоне повёл в сторону рукой, приветствуя приёмную комиссию. Чего больше было в этом жесте – насмешливости, глупого актёрства или хорошего воспитания – осталось неясным.
Откинув со лба длинную челку он негромко произнёс:
- Сириус Орион Блэк, опальный сын матушки-истерички и отца-подкаблучника. Известен как дебошир, пьяница и бабник, но вы не верьте слухам, пустое это всё. Такую сомнительную славу мне делает лишь одно мое качество – поощрять или порицать его дело ваше – я слишком люблю жизнь.
Голос оставался таким же негромким, но мягким и текучим, а вот глаза разгорались всё ярче.
- Мне двадцать один год. – Он вскинул голову и стал говорить чуть громче, - Я не так уж и молод: я видел всё в этой жизни. Любовь, предательство, храбрость и ложь, отчаянность и трусость, святую правду и лютую ненависть.
Но тут его глаза вновь потухли, голос стал снова стал приглушённым. Словно яркость убрали до нуля. Всё в этом человеке стало выражать некую скучность.
- Работа... Работа всегда была сложным пунктом моей биографии.. – он как-то горько улыбнулся, - Дело в том, что я не могу найти дело, полностью отвечающее моим интересам. Такое, чтобы я без оглядки посвятил ему всю жизнь. А так – мои друзья поступили в аврорат и я вместе с ними, за компанию, так сказать.
- Так, далее. Биография. Куда же без этого. – Он устало повёл рукой по длинным волосам и приступил к повествованию, - Моя фамилия известна в волшебном мире, но уверяю, я отдал бы многое, чтобы это было не так. Моё знатное имя, вся эта шумиха, поднятая вокруг аристократического общества – всё это сослужило мне плохую службу.
Он иронично улыбнулся, а тон стал задорным:
- Мои вольные взгляды на равенство и братство волшебников и магглов чрезвычайно выводили мою дражайшую мамочку из себя. – Он закатил глаза, - О, эта женщина – ярый фанатик чистоты крови.. как и мой несносный младший брат. Пожалуй, из него вышло бы что-нибудь путное, но он увы не обладает моей силой характера. А с маменькой под одной крышей даже отец стал подкаблучником и обзавёлся интересной формой паранойи.. Представьте, он упорно полагал, что наш дом собираются атаковать враги и потому навесил все сторожевые заклинания, какие только возможны. Да у меня вообще занимательные родственники!.. – он расхохотался, а глаза стали лихорадочно сверкать. Поведя рукой, он с воодушевлением продолжил, - Чего стоят мои дорогие кузины! Беллатрикс, Нарцисса, среди них только Андромеда выглядит более менее нормальной! А мои предки? Орион Блэк, ненормальный истерик, что кромсал любого неугодного ему? Финеас Найджелус, самый непопулярный директор Хогвартса? У меня шикарнейшая родословная, что вы, только я пришёлся не ко двору! Все никак не могут понять, откуда же я такой выискался, моральный урод и осквернитель крови!
Его голос крепчал, а слова были наполнены ядом. Тема вопроса явно наболела.
- Я делал всё, чтобы только не быть на них похожим. Я делал всё что мог, только бы побольше насолить матери. Я поступил на Гриффиндор, я подружился с полукровкой и таким же «осквернителем крови», я стал незарегистрированным анимагом, я каждый день разрушал школу к чёрту. Я всю жизнь играю ва-банк.
Я выигрываю.
И я добился своего! Меня лишили наследства и выжгли с фамильного семейного дерева. Я изгой, но как же я богат! У меня замечательнейшие друзья, что встанут за меня горой. Я стал крёстным отцом, моему крёстнику пять лет.. Сам же я семьёй обзаводится не желаю. К чему, если и так неплохо живётся? Плыть по реке жизни и срывать цветы удовольствий, что сами летят в руки – вот это по мне!
Он замолчал. Склонил голову - и длинные чёрные волосы скатились и встали завесой перед его лицом. Плечи опустились, а носком ботинка он принялся ковырять пол. Пик эмоций был пройден, и когда он заговорил слышно было, что голос стал вновь спокойным.
- У меня нелёгкий характер. Чересчур бурный, чересчур увлекающийся… Пожалуй, всё в моей жизни было «слишком». Я не могу жить вполовину, так же и не могу воевать на два фронта. Для меня всё просто – белое и чёрное, хорошее и нет. И ещё – я ненавижу предательства. Плюс к этому - проигрывать и унижений. Не терплю и не приемлю. Не допускаю. И мне плевать, что это странно выглядит. за свою правду или за правду моих друзей, что так схожа с моей, я не медля вступлю в войну. Не важно - бой на словах или кулаках. Я одинаково успешно поливаю ядом слов и бью с ноги в морду тому мудаку, что посмел предать.
Я до сих пор остался максималистом. Оцените иронию? Разочаровавшийся в жизни классический лирический романтический герой и неисправимый оптимистичный реалист в одном флаконе. Добавьте ещё львиную долю галантности и любезности, аристократические замашки (что не вытравишь никаким ядом, я доказал на себе), а ещё килограмм иронии и насмешек. Знакомьтесь, эта ядреная смесь – Сириус Блэк.
Тут он поднял голову и нагло взглянул в темноту зала.
- Я красив. Я даже очень красив, спросите это у тех девушек, что так хотят согреть ночами мою постель, - цинично и едко бросил он, - и они подтвердят вам это тысячи раз и на разные голоса. У меня чёрные, иссиня чёрные волосы. Они немного длиннее, чем обычно у молодых людей. Но мне это идёт, да и вообще – стиль лёгкой небрежности – моё амплуа. Тёмно-синие глаза, небольшая бледность.. Черты лица не то чтобы тонкие, но – изящные. Длинный нос, тонкие губы.. Высокий рост и спортивное телосложение, неторопливость в жестах и походке, но это лишь скрывает стремительность и молниеносность. Все мы в этом мире носим маски… А я актёр, я вечно на сцене! Это моё призвание, это моё проклятие. Это – моя жизнь.
Снова как-то манерно шаркнув ногой в полупоклоне вместо прощания, он засунул руки в карманы чёрного пальто и развернулся на каблуках. Сбежав по ступенькам со сцены, он в последний раз кинул взгляд в глубину зала. Поведя плечами, он склонил голову и скрылся во мраке уже вступающей в свои права ночи.
